Душераздирающий (не побоюсь этого определения) спектакль повествует о корейцах, переселившихся с Корейского полуострова в Приморский край начиная с 1860 года. Гонимый с насиженных мест горем, тяжелыми обстоятельствами жизни, народ не переставал страдать то от бесконечных передвижений, то от голодных годин, то от болезней и сопутствующей всему этому повальной нищете, то от других всевозможных напастей… Сцены о быте корейцев, в которых, несмотря на тяготы бытия, столько жизни, столько веры в то, что завтра будет лучше, прерываются выстрелами и криками. С какого-то момента зритель уже находится в состоянии тревоги, сочувствия, а некоторые из сидящих в этот вечер в зале, возможно, вспомнили и свое тяжелое детство. А на сцене шел тяжелый рассказ о партизанском движении, о героях, которые любили, страдали, мечтали построить семьи, отвести внуков в школу и так далее. На сцене столько душераздирающего крика, что некоторые зрители после спектакля говорили, что получился перебор с негативными эмоциональными выплесками. Хотя в целом все соглашались – душа плакала, душа кричала. Каким же в этом случае может быть передача спектакля? Только кричащей, бьющей во все колокола – такое не должна повторить история! Надо отдать должное актерам, которые привели на сцену своих детей и они, многие из которых совсем еще маленькие, справились со своей задачей, ведь в некоторых сценах требовался не только их выход на сцену, но и актерская игра.
Историю пишут люди. Бывает, и кровью пишут.
В центре внимания – славная история легендарного генерала Хон Бом До (его роль сыграл известный актер театра и кино Эдуард Геннадьевич Пак). Через личные истории героя, где была тревожная молодость, потом партизанский отряд, единомышленники по одну сторону и предатели, по навету которых погибло много героев, по другую. Болью в миллионах сердец отозвалась осень 1937 года, когда по приказу Сталина более 170 тысяч корейцев (цифра приблизительная, точных данных по-прежнему сегодня нет) были насильно загнаны в вагоны, предназначенные для перевозки скота, и отправлены в степи Казахстана и Узбекистана. Люди со своими семьями и с собранным наспех скарбом теснились в таких вагонах, где негде было ни прилечь, ни присесть. Путь в 40 дней был полон семейных трагедий, людских слез: по пути умирали у детей на руках слабые старики-родители, рождались мертвыми дети…
– В этом поезде люди уже не были людьми, – делают выводы авторы, им вторят актеры.
И все же самым главным было именно это – даже в нечеловеческих условиях бытия от человека требовалось оставаться человеком. И несчастные люди ценою собственных жизней изо всех сил старались следовать этому требованию. Хотя бы в мелочах (которые потом уже не были мелочами). Не смотреть волком друг на друга, а стараться все проблемы решать вместе и поддерживать друг друга. Не загрести себе вещи умершего, потому что они ему больше не нужны. Не съесть от голода рис, который корейцы везли на семена, ведь никто не знал, куда забросит судьба-злодейка. А сеять и жить для корейца, как известно, означало одно и то же – без риса нет жизни, а с рисом выживут хотя бы дети и внуки.
– Мы воевали за советскую власть, какие мы враги! Что за наказание?! – возмущались люди.
С ними вместе ехал и герой той борьбы Хон Бом До, потерявший в этой борьбе и семью, и дитё. Его образ ко всему прочему – еще и подтверждение того, насколько несправедливым, бесчеловечным и ужасающим было то, что называлось тогда переселением. Но генерал угрюмо молчал. У него, кажется, сил не было от возмущения. Быть может, тогда ему казалось, будто и этот вагон, и эти людские слезы он видит в страшном сне…
40 дней чудес – это о мудрости жизни
Когда через 40 дней поезд остановился на конечной станции под названием степь, измученные тяжкой дорогой пассажиры сошли с него в надежде, что наконец-то пришел конец их мукам и страданиям, что вот теперь-то они заживут, как подобает людям. Но встретил людей холод, чужой ветер, чужая земля, жители которой и сами-то еще не оправились от голодомора. Но пассажиры об этом ровным счетом ничего не знали. И язык, и людей они восприняли, как другую планету, на которой очень холодно, голодно и неуютно. Но самое главное – на ней нет ничего привычного от их быта, а их родина останется на многие годы, а может, навсегда, так далеко, насколько увез их этот проклятый вагон в сопровождении конвоиров и под присмотром блюстителей порядка. Увез, как скот. Увез так, будто жизнь каждого совсем ничего не стоит.
Отчего же «40 дней чудес?» После просмотра драматического спектакля особенно непонятным становится название постановки. Однако на этот вопрос герои отвечают сами – в таких условиях жизни в товарном вагоне каждый подаренный господом новый день воистину покажется чудом.
Родина может о нас забыть, но наша любовь неизменна
Вопросы: кто мы? зачем мы на этой земле? Куда лежит наш жизненный путь? – тревожат любого человека. Однако обостряются эти вопросы в трудные для каждого времена, в переломные этапы жизни, когда ответы, кажется, помогут жить дальше – тебе, а по большому счету твоим потомкам. На этот вопрос, кажется, и авторы спектакля пытаются дать ответы и частью находят их в замечательных стихах известного поэта Станислава Ли. Поэтические строки немного сбрасывают, я бы сказала, повышенную температуру спектакля, сменяясь чувством гордости за то, что пережили корейцы, выстояли и достойно живут не у себя на родине, но по-прежнему любят свою Корею, помня и то, что им помог выжить Казахстан.
Корея, не плач!
Корея, не плач.
За расставанием будет встреча.
За расставанием будет встреча.
Мы будем плакать,
Но ты не плач.
Наши предки в поисках лучшей доли покинули тебя,
но часто говорили нам, перед смертью хотя бы раз увидеть родную землю.
Многие из них воевали за твою свободу,
но в счастливый день
твоего освобождения только издали утирали радостные слезы.
Прячу слезы и украдкой смотрю
на древнюю нашу столицу Сеул.
Прячу слезы и украдкой смотрю, как несет свои воды река Ханган.
Корея, не плач,
говорю, не плачь.
Отчего безутешно так плачешь...
За расставанием будет встреча.
Мы будем плакать, но ты не плачь…
1943 год. Умирает генерал Хон Бом До. Его укрывают корейским флагом. И этот ход в спектакле тоже очень символичен, ведь, как известно, не так давно прах легендарного генерала был перевезен в Южную Корею. Удивительное взаимопонимание на протяжении всего спектакля шло между сценой и залом, как мысленный, важный диалог Актера со Зрителем о чем-то накипевшем в душе. Так бывает нечасто, и это то, ради чего живое посещение театра – очень важное событие для каждого, в ком жива тяга к духовному.
В заключение спектакля, когда уже все актеры предстали перед зрителем, а актер Эдуард Пак в роли Хон Бом До все еще оставался в роли, никто не аплодировал. И только когда он поднялся и встал, полный зал стоя аплодировал артистам. На настойчивое требование присутствующих в зал, а затем на сцену вышел и режиссер спектакля Кан Тэ Сик. На вопрос уже после спектакля о том, почему его не было в зрительном зале, режиссер ответил:
– Никогда не смотрю своих премьер, чтобы не мешать играть свои роли актерам. К тому же я еще и суеверен.
Интервью с известным режиссером, с удивительным, скромным, очень востребованным сегодня энтузиастом и помощником нашего театра Кан Тэ Сиком читайте в следующем номере нашей газеты. Так что на животрепещущие темы театра и спектакля разговор еще не окончен.
Автор: Тамара ТИН
